Садись ко мне, моя Кристанна,
Налей себе и мне вина.
Ложиться спать, пожалуй, рано,
И ты по-моему одна.
Возьми-ка от стены гитару,
Мне самому возиться лень.
Под струн волнующих удары
Я вспомню, может быть, Алейн.
Я вспомню бой, когда давили
Враги телами наш отряд.
Они Алейн мою убили,
А я вот выжил - и не рад.
Ведь без неё мне жизни нету....
Она была не то что все.
Вот взять тебя - твоя монета
В твоей волнующей красе.
Ты продаёшь её с ухмылкой...
Совсем другой была она:
Боец с душой святой и пылкой,
Но так прекрасна, так нежна.
Она одна дарила счастье
Моей измученной душе.
Но мне с ней больше не встречаться,
На свете нет её уже.
Мне всё равно, что дальше будет,
Хоть прям с утра на эшафот,
И пусть друзья меня осудят:
"Герой, а как сапожник пьёт".
Я пьян, устал, но ум мой ясен,
А ну, Кристанна, дальше пой.
Как стан твой гибок и прекрасен,
Давай как пей до дна со мной!
Я буду щедр с тобою слишком,
И будешь ты со мной нежна,
И ночь с тобой - без передышки,
А это значит ночь без сна.
Без сна, без крика, хрипа, жара,
Без тел изрубленных людей,
И без безмолвного кошмара
Алейн поверженной моей.
В глазах огонь, открыта рана…
Мне с этим жить не по плечу.
Дай целовать тебя, Кристанна,
Так как хочу и где хочу.
Войти в твою обитель ночью
И на постель со вздохом сесть.
Пусть это честь мою порочит,
Да к дьяволу и жизнь, и честь.
И может там, в твоих объятиях,
Отбросив туфли и чулки,
Сорвав с тебя платок и платье,
Я от себя смогу уйти,
Ласкать, шептать и ненавидеть,
Гореть в Аду, живя в Раю,
Хоть этой ночью не увидеть
Алейн погибшую мою.